Юрий БУРНОСОВ
(Брянск)
О МАЛЫХ СИХ
О МАЛЫХ СИХ
Помню маленький я был
Вроде вовсе не дебил
А была ж своя страна:
Непонятна и странна
Раскидалась по бумаге:
Материк, архипелаги,
Сеть железнодорожная
И система почти невозможная.
* * *
Я в детстве хотел получить пистолет
Не так уж и мало мне стукнуло лет
И я представлял, как фашисты придут,
Повесят евреев и папу убьют,
А я, перещелкнув предохранитель,
Выйду из дома, как яростный мститель.
Начнут они падать, нелепо рыдать,
Обгадившись, прочь от меня убегать,
А я воцарюсь - горделив и кристален -
И орден вручит мне торжественный Сталин
И скажет: "Ты знаешь, я выстроил рай.
Не нужен он мне. Забирай. Забирай!".
* * *
В комнате тихой висит макраме
Мама читает мне вслух Мериме
Тикают часики, каплет водица
На фотографиях мутные лица
Это вот дядя, а это вот тетя
Это вообще ни хрена не поймете
В общем какие-то сослуживцы деда
Примерно через лет пять после Победы
Это горшок, а горшке каланхоэ
С виду урод, но полезно такое,
Это трюмо, за стекольцем сервиз
Вот подоконник, а это - карниз,
Белых салфеточек полный ажур
Желтый прожженный слегка абажур
Кресло, диван, календарь, потолок,
Бабушка вяжет мне теплый носок
Запахи ладана и нафталина
Вышита гладью Серова картина...
Вот она, жизнь без конца и без края!
Вот она, сука, простая какая!
* * *
Мне жаль, конечно Горбачева:
Жену родную удавил
Коль кто другой б так поступил,
То жизнь его была б хуева:
Казали б пальцем на него
И оплевали бы всего,
Но здесь другое получилось
Вы ж помните, что с Гитлером случилось?
Но тот был мраморный статуй
А этот словно рататуй.
* * *
А вот и муравей.
Хватай его скорей.
Купи ему пеленки,
Бутылок пять зеленки,
Подушечку с перинкой
И чепчик с пелеринкой
И будет муравей
Почти как генерал
А рифма тут хуевая -
Так я ж ее засрал.
* * *
Жил в Воронеже пигмей
Пил с утра столярный клей
Ел замазку и гудрон
Называл себя "гурон"
Но мы-то читали "Зверобоя" и "Чингачгука",
Хуй наебешь нас, корявая сука.
* * *
А вы ходили по грибы?
Выходишь утром из избы,
Резина, сапоги... Росинки
На паутинки и травинки
Налипли спермой жемчугов.
А дядя Федя уж таков:
"Старухи там! Скорей идем!
Ведь ни хрена же не найдем!
Они, бывало, чуть рассвет
Спешат туда - грибов уж нет,
И все лежат у них в корзинах,
А те не купишь в магазинах,
По два, а то и три ведра;
Короче, двинули. Пора".
А лес с утра и мокр и глух,
Не видно мерзостных старух,
Ни птиц, ни жаб, ни многоножек
Средь еле видимых дорожек,
И только с неба смотрит бог,
Прекрасен, бородат и строг,
И веселится, надо мыслить:
"Видал, грибов хотят промыслить!
Ну что, послать им хоть чего-то,
Иль дурой заманить в болото?".
А сам хихикает, перхает,
Локтем архангела толкает,
Потом он дует и плюет,
И нет его; лишь дождик льет,
Тяжелый, теплый, как елей;
А дядя Федя средь елей
Находит первый моховик
И машет радостный старик
Грибком, показывая: "И!
С почином вас, друзья мои!".
И точно - меж кустов малины
Сидят, как будто бы павлины,
Два подберезовика; там
Лисичек ищем по кустам,
Потом боровиков с десяток
Пузатых, словно поросяток,
Лисички, рыжики, свинушки,
И валуи, и зеленушки...
---
Но то не ангел и не бог
Сим грибникам с утра помог.
Ведь это Ленин проходил,
И он грибы тут посадил.
© Юрий Бурносов: 2007