НАСЛЕДИЕ

 

 

 

Иван БАРКОВ

(1732 – 1768)

 

 

 

 

МОНУМЕНТ

 

Из самой вечности и в бесконечны годы

Ко истечению живот дающих струй

От щедрыя нам ты поставлен, столп, Природы,

Ея ты нам даров знак лучший, твердой хуй.

 

 

 

 

ТОРЖЕСТВЕННЫМ ВОРОТАМ

 

Нерукотворный труд, создание Природы,

Грядут тобой во все концы земли народы,

Стоишь, как свет, и пасть не придет череда,

Ты цель всех наших дум и путь в живот, пизда.

 

 

 

 

СТИХОТВОРЦЫ

 

Лишь только рифмачи в беседе где сойдутся,

То молвив слова два, взлетают на Парнас,

О преимуществе кричать они соймутся.

Так споря, вот один вознес к другому глас:

– Но если ты пиит, скажи мне рифму к Ниобу.

Другой ответствовал: – Я мать твою ебу.

 

 

 

 

ВЫБОР

 

Муж спрашивал жены, какое делать дело:

«Нам ужинать сперва иль еться зачинать?»

Жена ему на то: «Ты сам изволь избрать.

Но суп ещё кипит, жаркое не поспело».

 

 

 

 

ДЕВИЧЬЕ ГОРЕ

 

Горюет девушка, горюет день и ночь,

Не знает, чем помочь:

Такого горя с ней и с роду не бывало:

Два вдруг не лезут, а одного так мало.

 

 

 

 

ДЕВИЧЬЯ ПАМЯТЬ

 

Худая память, врут, все будто у седых,

А я скажу: она у девок молодых.

Спросили однаю, при мне то дело было,

- Кто еб тебя теперь? Она на то: - Забыла.

 

 

 

 

ЕБЁНА МАТЬ

 

Ебёна мать не то значит, что мать ебёна,

Ебёной матерью зовут и Агафона,

Да не ебут его; хотя ж и разъебать,

Всё он пребудет муж, а не ебёна мать!

 

Ебёна мать ту тварь ебёну означает,

Из бездны коея людей хуй извлекает.

Вот тесный смысл сих слов; но смысл

......................................пространный знать

Не может о себе сама ебёна мать!

 

Ебёна мать в своем лишь смысле не кладётся,

А в образе чужом повсюду кстати гнётся.

Под иероглиф сей всё можно пригибать,

Синонима есть всем словам ЕБЁНА МАТЬ.

 

Ебёна мать как соль телам, как масло каши,

Вкус придает речам, беседы важит наши.

ЕБЁНА может МАТЬ период дополнять,

Французское ЖАН ФУТР у нас ЕБЁНА МАТЬ.

 

Ебёна мать тогда вставляют люди вскоре,

Когда случается забыть что в разговоре;

Иные и святых не вспомнив, как назвать,

Ткнув пальцем к лбу, гласят: КАК БИШЬ,

.............................................................ЕБЁНА МАТЬ?

 

Ебёна мать еще так кстати говорится,

Когда разгневанный с кем взапуски бранится;

Но естьли и любовь надлежит оказать,

То ж, но нежней скажи: А! БРАТ, ЕБЁНА МАТЬ!!!

 

Ебёна мать уж ты! -- значит к тебе презренье,

Уж я ебёна мать – значит к себе почтенье,

ЧТО ЗА ЕБЁНА МАТЬ? -- есть недоумевать,

А храбрости есть знак: КТО НАС! ЕБЁНА МАТЬ!

 

Ебёна мать дурак! -- в проступке есть улика,

ДУРАК ЕБЁНА МАТЬ! -- значит вина велика;

Я ДАМ ЕБЁНА МАТЬ! -- то значит угрожать,

А не хотеть, вот так: О! ОХ! ЕБЁНА МАТЬ.

 

Ебёна мать значит и сердце умиленно;

Как кто раскается в грехах своих смиренно,

Из глубины души начнёт вон изгонять

С пороком те слова: АХ! Я ЕБЁНА МАТЬ!

 

Ебёна мать еще присягой нам бывает,

Коль, например, тебя напрасно кто клепает,

И образ со стены ненадобно снимать:

Скажи лишь, перекрестясь: КАК! БА, ЕБЁНА МАТЬ!

 

ЕБЁНА МАТЬ ЖЕ ТЫ! -- значит, не догадался,

ОЙ ТЫ ЕБЁНА МАТЬ! -- о нём, значит, дознался,

А! А! ЕБЁНА МАТЬ! -- значит в беде поймать,

А пойманный гласит: ВОТ-ТЕ, ЕБЁНА МАТЬ!

 

Ебёна мать душа есть слов, но естьли в оных

Не прилучается замашек сих ебёных,

Без вкуса разговор и скучно речь внимать;

Вот как ЕБЁНА МАТЬ нужна - ебёна мать!

 

 

 

 

КУЛАШНОМУ БОЙЦУ

 

I
Гудок, не лиру принимаю,
В кабак входя, не на Парнас;
Кричу и глотку раздираю,
С бурлаками взнося мой глас:
«Ударьте в бубны, барабаны,
Удалы добры молодцы,
В тазы и логики, в стаканы,
Фабришны славные певцы!
Трюх-трях сыра земля с горами,
Тряхнись, синё море, мудами!»

II
Хмельную рожу, забияку,
Рвача, всесветна пройдака,
Борца, бойца пою, пиваку,
Ширяя в плечах бузника.
Молчите, ветры, не бушуйте,
Не троньтесь, дебри, древеса,
Лягушки в тинах не шурмуйте,
Внимайте, стройны небеса.
Между кулашного я боя
Узрел тычков, пинков героя.

III
С своей, Гомерка, балалайкой
И ты, Вергилишка, с дудой,
С троянской вздорной греков шайкой
Дрались, что куры пред стеной.
Забейтесь в щель и не ворчите,
И свой престаньте бредить бред,
Сюда вы лучше поглядите!
Иль здесь голов удалых нет?
Бузник Гекторку, если в драку,
Прибьёт как стерву и собаку.

IV
О ты, Силен, наперсник сына
Смелы ражей красной муж,
Вином раздута животина,
Герой во пиянстве жадных душ,
Нектаром брюхо наливаешь,
Смешав себе с вином сыты,
Ты пьёшь, - меня позабываешь
И пить не дашь вина мне ты?
Ах, будь подобен Ганимеду,
Подай вина мне, пива, меду!

V
Вино на драку вспламеняет,
Даёт оно в бою задор,
Вино пизду разгорячает,
С вином смелее крадет вор.
Дурак напившися - умнее,
Затем, что боле говорит,
С вином и трус живёт смелее,
И стойче хуй с вина стоит,
С вином проворней блядь встречает,
Вином гортань, язык вещает!

VI
Хмельной баханта целовальник,
Ты дал теперь мне пить, крючок;
Буян я сделался, охальник,
Гремлю уж боле как сверчок.
Хлебнул вина – разверзлась глотка,
Вознёсся голос до небес,
Ревёт во мне и хмель и водка,
Шумит дуброва, воет лес,
Трепещет твердь и бездны бьются,
Пыль, дым в полях, прах, вихрь несутся.

VII
Восторгом я объят великим,
Кружится буйна голова;
Ебал ли с жаром кто толиким,
Пизда чтоб шамкала слова?
Он может представленье точно
Огню днесь сделать моему,
Когда пизде уж будет сочно,
Колика сладость тут уму!
Муде пизду по губам плещут,
Душа и члены в нас трепещут!

VIII
Со мной кто хочет видеть ясно,
Возможно зреть на блюде как,
Виденье страшно и прекрасно –
Взойди ко мне тот на кабак.
Иль, став где выше на карету,
Внимай преславные дела,
Чтоб лучше возвестити свету,
Стена, котора прогнила,
Которая склонилась с боем,
Котора тыл дала героям.

IX
Между хмельнистых лбов и рдяных,
Между солдат, между ткачей,
Между холопов, бранных, пьяных,
Между драгун, между псарей
Алёшку вижу я стояща,
Ливрею синюю спустив,
Разить противников грозяща,
Скулы имея взор морщлив,
Он руки спешно простирает,
В висок ударить, в жабр жадает.

X
Зевес, с сердитою биткою
По лбам щелкавши кузнецов,
Не бил с свирепостью такою,
С какой он стал карать бойцов,
Раскрасивши иному маску,
Зубов повыбрал целый ряд,
Из губ пустив другому краску,
Пехнул его в толпу назад,
Сказал: «Мать в рот всех наебаюсь,
Таким я говнам насмехаюсь!»

XI
Не слон ети слониху хочет,
Ногами бьет, с задору ржет,
Не шмат его в пизде клокочет,
Когда уж он впыхах ебет, --
Бузник в жару тут стоя рвется,
И глас его, как сонмов вод
В дыре Плутона раздается,
Живых трепещет, смертных род.
Голицы прочь, бешмет скидает,
Дрожит, в сердцах отмстить желает.

XII
Сильнейшую узревши схватку
И стену где холоп пробил,
Схватил с себя, взял в зубы шапку,
По локти длани оголил.
Вскричал, взревел он страшным зевом:
«Небось, ребята! Наши – стой!»
Земля подвиглась, горы с небом,
Приял бурлак тут бодрость в строй.
Уже камзолы уступают,
Уже брады поверх летают.

XIII
Пошёл бузник -- тускнеют вежды,
Исчез от пыли свет в глазах,
Летят клочки власов, одежды,
Гремят щелчки, тузы в боках.
Как тучи с тучами сперлися
Секут огнём друг друга мрак,
Как силны вихри сорвалися,
Валят древа, туманят зрак –
Стеной так в стену ударяют,
Меж щёк, сверх глав тычки сверкают.

XIV
О, бодрость, сила наших веков,
Потомкам дивные дела!
О, храбрость пьяных человеков,
Вином скреплённые чресла.
Когда б старик вас зрел с дубиной,
Которой чудовищ побил,
Которой бодрою елдиной
Сто пизд, быв в люльке, проблудил,
Предвидя сии перемены,
Не лез бы в свет он из Алкмены.

XV
Бузник не равен Геркулесу,
Вступив вразмашку, начал пхать,
И самому так ввек Зевесу
Отнюдь мудом не раскачать.
Кулак его везде летает,
Крушит он зубы внутрь десён,
Как гром он уши поражает,
Далече слышен в жопе звон,
Трепещет сердце, печень бьётся,
В портках с потылиц отдаётся.

XVI
Нашла коса на твёрдый камень,
Нашёл на доку дока тут,
Блестит в глазах их ярость, пламень,
Как оба страшны львы ревут,
Хрепты имеющи согбенны,
Претвёрдо берцы утвердив,
Как луки мышцы напряженны,
Стоят, взнося удар пытлив,
Друг друга в силе искушают,
Махнув вперёд, назад ступают.

XVII
Недолго длилася размашка,
Алёшка двинул в жабры, в зоб,
Но пёстрая в ответ рубашка –
Лизнул бузник Алёшку в лоб,
Исчезла бодрость вмиг, отвага,
Как сноп упал, чуть жив лежит,
В крови уста, а в жопе брага,
Руда из ноздрь ручьём бежит,
Скулистое лицо холопа
Не стало рожа, стало жопа.

XVIII
На падшего бузник героя
Других бросает, как ребят.
Его не слышно стона, воя,
Бугры на нём людей лежат.
Громовой плешью так Юпитер,
Прибив Гиганта, бросил в ад,
Надвигнув Етну, юшку вытер –
Бессилен встати Енцелад,
Он тщетно силы собирает,
Трясёт плечми и тягость пхает.

XIX
Как ветр развеял тонки прахи,
Исчез и дым, и дождь, и град,
Прогнали пёстрые рубахи
Так вмах холопей и солдат,
Хребет, затылок окровлённый,
Несут оне с собою страх,
Фабришны вовсе разъяренны
Тузят вослед их в сильный мах.
Меж стен открылось всюду поле,
Бузник не зрит противных боле.

XX

С горы на красной колымаге
Фетидин сын уж скачет вскок,
Затем, что ночь прошед в овраге,
Фату развесила платок,
Тем твердь и море помрачились,
А он с великого стыду,
Когда Диана заголилась,
Ушёл спать к матери в пизду.
Тогда земля оделась тьмою,
А тем конец пришёл дню боя.

XXI
Главу подъяв, разбиты нюни
Лежат в пыли прибиты в гроб,
Точат холопы красны слюни,
Возносят к небу жаркой вопль.
Фабришны славу торжествуют
И бузника вокруг идут,
Кровавы раны показуют,
Победоносну песнь поют,
Гласят врагов ступлено жало,
Гулять восходят на кружало.

XXII
Уже гортани заревели,
И слышен стал бубенцов звук,
Уже стаканы загремели
И ходят сплошь из рук вокруг.
Считают все свои трофеи,
Который что в бою смахал,
Уже пошли врасплох затеи,
Иной, плясав, себя сломал.
Как вдруг всё зданье потряслося,
Вино и пиво разлилося.

XXIII
Не грозна туча, вред носивша,
В ефир внезапно ворвалась,
Не жирна влажность, огнь родивша,
На землю вдруг с небес снеслась –
Солдат то куча раздраженных,
Сбежав с верхов кабацких вмах,
Мечей взяв острых, обнажённых,
Неся ефес в своих руках,
Кричат, как тигры, устремившись:
«Руби, коли!» — в кабак вломившись.

XXIV
Тревога грозна, ум мятуща,
Взмутила всем боязнь в сердцах.
Бород толпа, сего не ждуща,
Уже взнесла трусливый шаг,
Как вдруг бузник, взывая смело,
Кричит: «Постой, запоры дай!»
Взгорелась брань, настало дело.
«Смотри, — вопит, — не выдавай!»
Засох мой рот, пришла отважность,
В штанах я страху слышу влажность.

 

 

 

 

АКРОСТИХИ

 

 

* * *

Вот в чем, прекрасная, найдешь ты утешенье,

Единым кончишь сим ты все свое мученье:

Лекарство, кое я хочу тебе сказать,

И скорбь твою смяхчит, и будет утешать.

Со многими уже те опыты бывали,

Единым способом все скорби исцеляли;

Беды забвенны все в ту сладкую минуту,

Я жизнь уж забывал и всю тоску релюту,

Узря, лекарство то сколь много утешает;

Есть садость такова, чего твой дух не знает;

Ты можешь чрез сие лекарство то узнать;

Изволь слова стихов начальных прочитать.

 

 

* * *

Единая для всех, красавица, утеха,

Без коей никогда не можешь пребывать,

И верно я о том скажу тебе без смеха:

Смотри ты первых строк что литеры гласят.

 

 

* * *

Полу женску коль случится

От любви занемочь,

Есть вот способ, чем лечиться,

Брени все другие прочь!

Избавлялись тем уж многи,

Тем лечились сами боги,

Ето сделай хоть чрез лесть:

Сила в первых словах есть.

 

 

* * *

Ходила девушка во храм оракул вопрошать,

Узнать, чем можно ей себя от бледности спасать.

Ей слышится ответ: "К леченью способ весь,

Моя красавица, в начальных словах здесь.

Иван Барков. Конец 1750 - начало 1760-х годов

 

Публикацию подготовил Евгений В. ХАРИТОНОВЪ