Оглавление
Архив номеров На
главную
АЛЕКСЕЙ
КАРАКОВСКИЙ
(Москва)
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ
СТИХОВ
ФАБРИКА УРОДОВ LTD*
Философские концепции
юной поросли просты
от дешёвой контрацепции
алкоголя и попсы:
ортодоксов вызвав панику
в новой битве за дензнак
бодро хлещет из динамиков
модный афродизиак —
и ведут к своей обители
с грузом выблеванных дней
первокурсники-родители
первоклассников-детей…
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ СТИХОВ
Хотят ли русские стихов?
Спроси о том у синяков,
Что дни и месяцы подряд
В говнище пьяные лежат.
Спроси о том у гопоты,
Которая даёт пизды,
Спроси у чёрных и ментов,
Хотят ли русские стихов.
Спроси военных, что в Чечне
На пользу мрут твоей стране,
Спроси низы, спроси верхи,
Ты думал, им нужны стихи?
Спроси о том учителей,
Шахтёров, лётчиков, врачей…
Какой досуг! Какой там быт!
Стихами ты не будешь сыт!
Хотят ли русские стихов?
Спроси в госдуме мудаков
И президентствующий мудак
Тебе ответит тоже так!
В моей стране — простая жизнь:
Идём — чтоб не сорваться вниз,
И лишь у конченых лохов
Найдётся время для стихов!
«…чтоб из скотов скотиной
быть…»
Гёте, «Фауст»
Утро наполнилось склизким туманом,
тени на стенах черны и резки,
прячешься в мерзости самообмана
от беспредметной июньской тоски.
Чувствуешь: кроме зверей и растений
мало существ не достойно ножа…
Мизантропия! Вот выход из тени,
если уже больше нечем дышать!
Как ни обидно, но вместо аборта,
ты порождён — и с тех пор за бортом.
Что же такого в тебе звучит гордо,
если ты выглядишь полным скотом?
Люди в метро — словно дохлые рыбы,
чьих-то семейных творений венцы…
Мизантропия! Единственный выбор,
если нельзя совершить суицид!
Воет в истерике странное нечто,
словно подключен к душе электрод:
просит о помощи по-человечьи —
помощь, конечно, уже не придёт.
В мире, где каждый немного убийца,
быть благородным — увы, недосуг…
Мизантропия! Любовь к психбольнице —
скромный подарок по сумме заслуг!
Если когда-нибудь злая комета
зверски сместит планетарную ось,
милый Господь, сделай так, чтоб при
этом
ни человека на ней не спаслось!
Будут тогда небеса голубые,
Птицы, животные, свежесть ветров…
Всё, что нам нужно — мизантропия!
Всё, что нам нужно — мир да любовь!
ЖИВОТНЫЕ ДОЛЖНЫ СДОХНУТЬ
Животные должны сдохнуть.
В этом я убедился в прошлую субботу,
когда мы, заночевав в Теньге,
выехали вдоль русла Катуни в Чемал.
Если мы останавливались,
то становились свидетелями
жизни животных.
Животные
выходили на остановках
из больших красных автобусов,
в которых всю дорогу пили свою водку,
и, встав в шеренгу, ссали в реку.
Животные
никак не могли поделить
выпивку, женщин и отношения.
Иногда они били друг друга,
и тогда побеждённые
подолгу лежали на асфальте
в крови и рвоте, мыча и воя.
На аттракционах
животных привязывали к канату,
и они, рыча от восторга,
парили над Чемальским водопадом,
роняя вниз слюни и окурки,
после чего снова пили водку
и материли неведомых
мобильных собеседников.
Стоя на берегу Катуни, я умолял Бога:
«Господи, хоть бы они не бросали
пить!
Пусть их дети родятся уродами
и тоже долго не выживут!..
Мамонты, пещерные львы, птеродактили,
русские, китайцы, американцы,
кавказцы,
кривоногие и дурно пахнущие —
пусть животные разрушат свои жилища,
забудут своих родителей
и смешаются с кучами мусора,
оставленными вдоль автострад!..
Господи! — говорил я, —
я так давно не пил,
уже полтора года меня не тянет
курить,
и если так будет и дальше,
лет через пять у меня начнут резаться
крылья.
Разве этого мало, чтобы услышать мои
молитвы,
Боже?».
Так думал я, а животные
проходили мимо меня, сзади меня
и даже, может быть, сквозь меня —
как мне казалось.
Я знаю, когда животные, наконец,
сдохнут,
мы перестанем бояться и расправим
крылья —
чтоб полететь туда, за Тибет и Памир,
где по утрам спешит навстречу
толстое, доброе солнце.
В тот вечер я шёл домой. Была
середина мая,
и алкоголики с соседскими
ротвеллерами
дружно мочились в клумбы. Некоторые
рыли ямы.
Двое неизвестных искали друг другу
еврейские корни —
лицом об асфальт. В подъезде ужасно
воняло,
и несколькими этажами выше опять
кого-то били.
Я вспомнил о дяде Жене, лишившемся
ноги на войне,
но тут мне повстречался Сергей с
пятого этажа,
уволенный неделю назад с автосервиса.
Он шёл, опираясь на стену, и вдруг,
сплюнув рвоту,
пьяно спросил: «Что, очень плохо
выгляжу?…».
Я не ответил и молча пошёл к себе на
этаж,
стараясь не поскользнуться на
каком-нибудь гнилье.
Доставая ключи от квартиры, я
невольно отметил,
что у двери моей квартиры появилась
лужа мочи,
две разбитые бутылки, окурки и дохлая
мышь.
В тот вечер я чувствовал себя
грязным.
Очень грязным.
Я провалился в сон, словно в смерть,
и с утра
начал жизнь заново. Как случалось
обычно,
я нехотя подошёл к окну и вдруг
увидел
то, что ошеломило, убило, свело меня
с ума,
то, что вдохнуло в меня снова желание
жить.
Санитары собирали трупы умерших за
ночь пьяниц
и разъезжались по больницам и моргам.
Надёжные эпидемиологи в белых халатах
грузили в машины тела ротвеллеров,
подохших к утру от неизвестной
инфекции.
Участковый составлял угрожающий
протокол,
и дерущимся вчера было не до
еврейских корней.
Даже дядя Женя, щеголяя новым
протезом,
улыбался и рассказывал о том, что они
с Сергеем
решили устанавливать японские
кондиционеры,
что, по расчётам, приносит неплохие
деньги.
Я помог дворничихе тёте Гуле убрать в
подъезде,
выбросил осколки, окурки и дохлую
мышь,
после чего принял душ, наскоро
позавтракал
и с хорошим настроением поехал на
работу.
Моя страна становилась чище на
глазах.
Моя страна постепенно становилась
такой,
какой она заслуживает быть всегда.
И она делалась всё лучше и лучше —
буквально до самого вечера.
(эпос
на древнемонгольском языке о встрече
болельщика ФК
"Уралан" с группой фанатов
противоборствующего ФК
"Рубин")
улар батыр агдам гулал йошкар ола
издыр рулыл сартыр урла
дыктык хана!
«уралан уркаган!», — курлы батыр агдам
«рубын баран!», — курлы базар урла
курлы урлы добалды
думдум батыр
«урла дыбыл!», — курлы батыр агдам
«урла орлы!», — курлы базар урла
урла отрыл баклажан
батыр добыл дрын
«удар додыр?», — курлы батыр агдам
«удар додыр!», — курлы базар урла
дырдыр тырпыр дырдыр тырпыр
дырдыр тырпыр дырдыр тырпыр
дырдыр тырпыр пукпук дырпыр… о-о-о-ошк!
урла отбыл астрал
«мырумыр?», — курлы батыр агдам
«мырумыр», — курлы базар урла
«уралан кумыр?», — курлы батыр агдам
«урлан баран!», — курлы базар урла
«рубын баран?», — курлы батыр агдам
«рубын кумыр!», — курлы базар урла
«мыр», — курлы батыр агдам
«ура!», — курлы урла
«орлы!», — курлы уркаган уралан
«баран…», — думдум урла
Россия, плоская, как блин,
присохла к пятке Аполлона,
и малодушием томим
её кумир глядит с балкона.
Какой волнительный напев
шумит в ушах от тока крови! —
навек забвение готовит
золоторукий терапевт…
В большом этническом котле
кипит податливая масса,
метафизических рублей
найти желая ежечасно,
исходит горе от ума,
как турбюро от Моисея,
и население, лысея,
готовит на зиму корма.
Пора признать, мой бедный друг,
что всё вокруг остановилось:
как ни люби людей вокруг,
наградой будет только силос,
и есть ли в этом высший свет,
решит патологоанатом,
когда доселе мирный атом
нарушит мерный ход планет.
Болит рука политрука:
он слишком много бил
врагов корейца-батрака
средь грядок и могил!
Неровен час народа глас
сольётся средь морей
в объединяющий экстаз
кореек и Корей!
ЖАЖДА
Имидж — ничто, жажда — всё!
Я жажду Мерелин Монро
И мой имидж — полная жопа.
Но если бы я жаждал полную жопу,
У меня был бы имидж Мерелин Монро?
Как занятно-то всё получается…
ЛЮБОВЬ К ЖИЗНИ
Иногда я так люблю платформу Вешняки
Казанского направления,
Что забылся бы в безудержном половом акте
с деревянными шпалами,
со стальными рельсами…
Как жаль, что по ним так часто ходят поезда!