Света ЛИТВАК
(Москва)
Э – РОТИКА VOL 4
* * *
прощайте, строгие мадам
мои доверчивые грудки
как две малютки-проститутки
к табачным клеятся усам
одна прокусана насквозь
другой сосочек кровоточит
тот гость, что вас всё время хочет
не потерял над вами власть
стихи с тахинною халвой
такие лакомые сласти
боюсь, он разорвёт на части
в порыве страсти роковой
спешу навстречу палачу
сама и плачу и прошу
* * *
сладенький запах петуний для нюней
сумочка-пумочка, кто-нибудь клюнет
баночка – мёд, золотое пивко
солнышко, дождик, живётся легко
брючки на штучке, на ручке звоночек
сколько примочек для ласковых ночек
потных пустышек, свиных пятачков
крепко зажатых внутри кулачков
громкие песни и тихие стоны
томные позы взаимно влюблённых
розочки, звёздочки, сказочки, смех
для наслаждений, забав и утех
ТЕЛО ТЬМЫ
меня смешило, словно я песком
бросалась, к морю убежав из школы
там тьма была, где мальчик босиком
бежал по пляжу совершенно голый
так далеко, что в платье не доплыть
глотая воздух в лунном освещенье
он двигался и плакал, - может быть
испытывал досаду и смущенье
в тяжёлых туфлях плавать не могу
он повернул назад, с волнами споря
догнал меня уже на берегу
и протащил вперёд по кромке моря
дурея от любви и озорства
и будто бы под страхом смертной казни
он надо мной на корточки вставал
и поливал из брызгалки, проказник
с усильем вспоминая, морщил лоб
и хмурил брови, составляя фразы
простые - из набора взрослых слов
хронической лексической заразы
в излюбленной позиции – верхом
с прилипчивостью мраморной улитки
на животе свалялся в грязный ком
мой чёрный фартук, вымокший до нитки
светили звёзды, прямо над лицом
склонялся варвар, страшный и любимый
грозящие глаза отца с ремнём
с хихиканьем сестры проплыли мимо
усердье плоти, двигаясь легко
из тела тьмы взахлёб меня кормило
меня тошнило детским молоком
штормило море с нежностью и силой
* * *
Ты помнишь ли ту суету на перроне?
Ты помнишь ли те поцелуи в купе?
Неловкость лежащей на попке ладони
В твоей, провожающей лето Литве…
Какие скупые и редкие ласки!
Упрёки и слёзы, синяк на руке.
Лихие таксисты и пьяные глазки
В моей, догоняющей осень Москве.
Прозрачная юбка, парижская куртка,
Японская кружка, для пшика – «Шанель».
Спасибо за всё, дорогая подружка!
Быть может, весною махнём в Коктебель?
* * *
Что хочет, делает со мной:
Стряхнёт, поднимет, переставит,
Забудет выключить, заставит,
Пересчитает по одной.
Засунет палец, разорвёт,
Приклеит, намотает, вставит,
На попе галочку поставит,
На полшестого заведёт.
А то начнёт переключать,
Согнёт, надует, перекрасит,
Как заломает, так и выкрутит,
На сутки в тазике заквасит,
А там уже пора вставать, -
Сольёт, поднимется, погасит.
* * *
«СЛ, хочешь, тебя порадую? Я повесил твои трусики на гвоздик.
Профили твои рисую грифелем. По тебе соскучился чертовски.
Вот сижу и всё смотрю на твои туфли. Плачу от твоей жестокости и
злости.
Я нашёл двенадцать фотографий. Прикрепил их кнопками по стенам.
О тебе одной, СЛ, тоскую. Трепещу, весь окружён тобою.
Так и жалят твои колкости и дерзости. Глупости твоей простецкой
философии.
Ты запала в душу мне, коварная… Что мне делать? Близок я к
отчаянью!
О, яви фигуры стройной статую. Лик яви, луне подобный
бледностью.
Остуди мой жар устами нежными. Охлади мой пыл волос волною.
Милосердной будь: ланиты с персями разреши лобзать мне, недостойному.»
«Нет, ЕТ, не вы один хотели бы лобызать мне перси и ланиты.
Стоит лишь позволить, как набросятся и вопьются в перси и
ланиты.
Завтра у меня с НБ свидание. Послезавтра встреча с
горнолыжником.
В понедельник я иду к Азаровой. А во вторник день рожденья
Нестора.
Я к среде, ЕТ, устану. Шутка ли, - ублажить такое множество
поклонников!
Буду отдыхать, в постельке нежиться. Ну а вы звоните, да
обрящете.
Телефончик есть у вас – и ладненько! Посылайте письма
электронные.
Может быть, однажды и обломится. Уделю вам минут двадцать, разве
что.
Пососёте перси, поиграете… Покажу вам попку на прощание.
Но недолго! Время ограничено. Так: до трёх считаю… Всё,
достаточно!
Посмотрел – и хватит пачкать слюнями. Стоп! Я уезжаю. До
свидания.»
* * *
я полюбила женщину хирурга
она же быть хотела только другом
так ласково кромсала тела части
пока я млела от любви и страсти
и вот теперь я стала инвалидом
а мой хирург, Раиса Леонидовна
других девчонок режет под наркозом
а я ношу ей розы и мимозы
о, властный голос, грубые повадки
твой смех заразен, а угрозы сладки
приди, я всё стерплю, в конце концов ведь
опять хочу на стол операционный
лечь
© Света Литвак: 2007