Оглавление Архив номеров На главную
Сашенька НОВОЖИЛОВ
(Липецк)
НЕГР_ОЗИ!
# # #
В России
латинос боится морозов.
Заноза –
морозы.
По черному
белой рогозой
Забарогозить.
А в странах,
в тех, что поюжней,
Ну, скажем, к
примеру, в Италии
Кричу с
причала: «Сеньор, хей!»,
А в ответ из
моря молчание.
И молчания
море
У сеньора Мио
Морэ.
О, мама мия,
из исламского отеля «Рио»!
Миру дай
мирро!
А Риму –
балерину
Поосанистее и
полегче
И плечиков от
платьев доны Перетинечи,
Снизошли
благодать,
Еб твою мать!
И снова в
Россию к занозам
От белых
декабрьских морозов.
Милая
негритяночка,
Ча-ча, и
после на лавочке,
Ча-ча и снова
по кругу,
Я пропущу
свою очередь
В честь
африканского друга.
«Шир,
продолжай», - стонет Ширла.
Ноги шире.
Ноты «Широка
страна моя родная».
Лает Ширла,
лает.
«О, страна
моя родная», - Шир кончает.
А теперь, в
целях профилактики
Побываем на
неизведанной галактике.
До нас с вами
о ней вообще не знали.
Ни Гагарин ни
Терешкова.
Узнавали
откуда оба
На своём
языке заразном –
Кристаллоплазменном,
И немножко
неоновом –
Бромогромовом.
Поили –
Мы пили
Мило.
Говорили о гигиене.
Дали мыла для
наших аборигенов:
Для Бори и
Гены.
Света
натёрлась им до конца света.
Мишка скоблил
подмышки до заката.
Ширла рада.
«Останься, -
просило
межгалактическое светило Шира, -
для обмена
жизненным опытом.
Ты нам ча-чу,
А мы тебе
счастья мелким оптом».
Шир
заулыбался.
Ширла
засмеялась
Малость.
«Мясо, мясо»,
-
кричали с
Марса.
Понял – дело
худо:
Вынесли нож и
чёрное блюдо.
И тут достаю
из-за пазухи
Подборку
вчерашних газет
С текстами
Наскоро
смазанными.
Отдаю их
правительству,
А у самого
тело
Онемело.
Мелом лицо
разрисовано.
Думаю – щас
посадят в котёл тефлоновый
И погасят как
гудок телефонный.
Взял я за
руки Шира, Ширлу,
Свету
И прочий
алфбвит –
Вон со
станции «Альфа»
Вниз на город
Рейкьявик.
Но
промахнулись
из-за
отсутствия практики.
Нырнули в
снега
То ли
Арктики,
То ли
Антарктики.
А то теневое
правительство,
Межгалактическое,
И по сию пору
Не отрывается
От статей
эротических.
Такого они о
себе узнали
В статьях о
«сексе
С
пришельцем»,
И в тексте
О том, кем
был
В прошлой
жизни
В астральных
кругах
Мистер
Ельцин.
Шир голову
поднял:
«It’s Russia, I know –
Я знаю, что
это Россия».
Снежинки как
марки облизывал он
И клеил на
груди Ширле.
За дружбу
народов я поднял бокал,
Готов не
стоять на границе,
На грани
стоял я,
И Шир был
влюблён
В столицу
На первой
странице
Гламурной
передовицы.
Делай смелее
Отелло,
Вынимай
антитело из глотки общего дела!
Кто сильнее
из вас: Атилла иль Донатэло?
С настойкой
валерианы.
Сожми горло
Анны
С неё ещё
выжимают
60 километров
по встречным рельсам
и без
интереса читают,
например, ко
дню основания Днепрогэса
парни из
горводоканала
с чупами
рыжими,
как в прошлом
веке носили Лаймы и Аллы.
Не Анну, но
Аллу все знали,
На Анну все
клали.
И вот,
наконец-то Отелло
Ладонь
возложил
В 20 жил,
Сжал её
и задушил.
«Дыши, Анна,
теперь не дыши», -
констатируют
смерть кремлёвские врачи.
Третируют
роман и у них всё смешалось.
Отеллу
пробрала жалость,
Но свобода за
подобную шалость.
По-другому
мосты не сошлись,
На всё воля
рока – ролить,
Лучше под чёрным
Отелло выть,
Чем на
рельсах, раздавленной поездом - сдохнуть.
Товарищи, не
видели случайно негра Витю вы?
Из белых толп
его не выделили?
Какого Витю?
Из Череповца.
А негр он в
отца.
Соседи в
общежитии метиса потеряли
И в третий день
они его совсем искать устали.
А в
криминальной хроники писали,
Что негра
Витю задержали
По подозрению
в растлении –
Весьма
несвоевременно.
О, Витя, раб
страстей,
Мещанство и
экстаз
Сиюминутный
Тебя
позавчерашним утром
Сгубили на
всю жизнь!
Тогда мальчонка
возле проходной завода стали,
Метрах в
двухсот шагал ты от него,
Мальчонку
звали
Йозеф Сталин.
Приблизившись
к нему,
ты указал на
пристань.
Река сгибала
берега,
И ты прогнул
мальчишку под себя.
Причал
молчал.
Чуть слышно
кружились
птицы над водой.
Ничто не
предвещало перемены.
Тела друг
друга в такте шевелили
Мерно,
И мальчик
повторял всё: «джага вилы, джага вилы»,
А негр Витя в
перерывах: «ш».
В одном из
них заметил Витя руку,
Мальчишка
левую прижал к своей груди,
«Немая», -
объяснил он лишь в потуге,
когда Виктур
не смог в него войти.
О, мысли
Йозефа крутая боль вскружила:
Завод,
бригада, сплавов цех,
Прогул и
увольненьем послужило б
Особенная связь и всесоюзный
смех.
Но жар пылал
внутри.
«Огнеопасно»
работал Витя не жалея сил
и бил, и
гладил, и лелеял –
был мил.
А Йозеф скуп
был на признанья,
Себя в
контрасте он познал,
Восстав с
колен, и на прощанье
Виктура в лоб
поцеловал.
О, Витя,
отрок во вселенной,
Ты тёмный
баловень судьбы,
Надел трусы –
одновременно
Сцепили вкруг
тебя менты.
А между ними
мальчик Сталин.
Ах, Витя,
берегись,
Беги! Не
можешь?!
Так дерись!..
Был суд.
Решение беспощадно:
«Растлил?
Расстрел!»
не будет,
Витя, жизни у параши
и под
кроватью не наешься каши,
но на тебе
наесться беспредел.
И все каналы
о тебе трубили,
В анналы «History» попал ты навека,
Ведь от тебя
узнала вся Россия,
Что не дрожит
у Сталина рука.
Синяя Мальвина
с белыми ногами.
Сильная Марина
Спелыми боками
Юношей дразнила,
Что в низовьях
Нила,
В хижины ходила,
Внутрь заходила,
Делала для мира
Белые зефиры
И пекла
просвиры,
Квасила кефиры.
А ребята эти,
что в низовьях Нила
Белые одежды
вовсе не любили
И Марину били,
Били и любили,
Как Мальвину
обожали,
Но по-своему
зажарили,
На песке
обжарили,
На воде
отпарили,
Станцевали
«барыню» на низовьях Нила.
# # #
В лесу
включил приёмник «Вега»,
На встречу
мне шёл пластмассовый негр.
Сказал, что
простыл, объевшись сугробов,
Что чудом
сбежал со съёмки родов
Или абортов:
Сам не понял
откуда сделал ноги.
Сказал, что
за это накажут боги.
Я ответил
ему, что я-Бог.
Он могу
убежать, но ответил «Fack off»
И побледнел,
став, как Майкол Джексон,
Я предложил
негру раздеться.
Негр разделся
-
Вещи на снег
«Я, - заявил
он, - не гомосек».
Жаль. Мне и
впрямь было нигера
Жалко:
голый, а в
заднице
лыжная палка.
Забрал его
вещи и выключил «Вегу»,
на трассу
ушёл я от мёртвого негра.
©
А.Новожилов: 2006
Оглавление Архив номеров На главную