Творчество объединения «Общество Зрелища»

ТВОРЧЕСТВО ОБЪЕДИНЕНИЯ «ОБЩЕСТВО ЗРЕЛИЩА»

Алексей А. Шепелёв & О’Фролов

ДЕВОЧКА И БЫК

Пожилой, бородатый, в джинсовых брюках поэт пришёл (бык) к старшеклассникам. А у Димы Веточкина лежал в портфеле жук. Дима Веточкин тоже жук (жук жук бык) писал: "В Голландии на камне, отвоёванном у моря, получают по 60 центнеров зерновых (мочевого пузыря) с гектара, а нам на тамбовских чернозёмах надо получать 100 или цветок-дурак."

Всё, о чём говорил в классе поэт, Дима уже слышал по радио и телевизору: бык бык жук бык акын акын бык жук мочевого пузыря акын мангал мангал манда жук жук неисчислимая манда бык жук жук. Есть у него и любовная лирика: жук жук пенал жук жук-пенал бык-акын цветок-дурак и божей сад, жук.

Дима положил на колени пенал и достал авторучку, и у него, Димы Веточкина появилась на сиденье бык неисчислимая (золото золото жук), (бык бык бык, акын, цветок-дурак, жук-говнецо мочевого пузыря. И всё это у мангала, акын). Акын, жук-насос, манда(удод), бык-удод, насос, манда. И тут бородатый писатель оправился у мангала. Дима, держа перед собой пенал, сделал вид, что углубился в жук.

В этот момент на компостер (жук) нажала чья-то широкая чулочная ажурная жук-мать, а на лице - жук-ябало! Она положила руку на ершистую петькину цветок-дурак. А Митька вытащил из своих размышлений по поводу воспитания нравственной осёдлости какую-то мокрую скользкую шаршебку, во рту у него почему-то стало хуй, а в ногах мелко-мелко задрожали жуки-говнецо. Они ударили Петьку и угрожающе расширились, ожидая ответного удара у мочевого пузыря.

Девочка поднесла к Диминым губам розовый жук-рашпель. Он увидел её оттопыренный, испачканный мороженым свой хуй или цветок-дурак. Хорошо бы хуй!

Они сидели за охуенным столом, в трёх футах от которого с невъябенной амплитудой вынуждены были захуяривать жуки-модель солнечной системы.

Операцию делали втроём; Жук-Первое Появление Секретного Дополнительного Договора сидел на ногах Димы Веточкина, чтобы тот не дёргался; наконец было принято решение, оскорбительное для Димы: пожилой, бородатый, в джинсовых носках поэт пришёл и насильно влил себе в рот полкружки спирта, тот закашлялся. Оставшиеся капли поэт с наслаждением вылил себе на язык, казалось, он забыл всё на свете и исполнял высший долг милосердия.

- В тот день и час этот дистрофик, уступая личной просьбе и вняв мольбам престарелой матери, сел в машину, предварительно став сексотом, сказал на бога рашпель! - напомнил Дима.

Жук-Секретный Дополнительный Протокол и Жук-Как И Зачем Фабриковали Секретный Дополнительный Протокол многозначительно переглянулись, они оставались в этом положении около пяти минут - раздвигается занавес в конце зала, и открывается большая мраморная аллилуя с лепестками, в середине отверстие, как в ванной, для слива воды - смотрится просто очаровательно и охуительно!

Поэт становится ногами на отверстие, снимает и отбрасывает носки, двумя пальцами левой руки с охуенной амплитудой сжимает свои яйцы, рашпель и ягель. Вокруг него медленно ходит бык в колпаке. Оба последовали за собакой в ещё более охуительном джинсовом колпаке и носках, она вся сияла под колпаком, украшенная носками и колпаком, украшенным немыслимым, несметным, несусветным, несуразным, благородным колпаком.

- В рамках поэтического вечера! - сказал поэт старшеклассникам, и его понесло в каком-то безумном ритме под её сипение.

Под своё сипение собака сбросила колпак на холодные матрацы и повлекла его за собой. И бык. Коснулась осторожными мягкими носками его щеки, он неловко повернулся на бык, обнял её. Думается, такая аллилуя будет более понятной его посетителям.

3. < С посохом >

В карете улучшенной планировки с опущенными шторками Дима Веточкин жрал кошек.

Поэт и комбикорм (он при большой его концентрации способен принимать очертания человека) - со стороны они видели её внутреннее убранство, стрельчатые окна, резные кресла, в одном из которых сидел его собака-отец. Дальше, окружённая ивами и тополями, виднелась карета, в которой тоже сидел собака-отец. Путешественники наблюдали, как между ним и ними произошёл неприятный разговор:

- Ну, слава Богу, немного закусили... Бог напитал, никто не видал.

- Стар кобель, да не батькой звать!

- Отец - так корми.

- А он дюже меня кормил?!

- Правильно! Чего продукты жалеть!

В раскидистой тени огромной первой собаки-отца, развязно осев на свои несоразмерно с туловищем длинные руки в широчайших шароварах, поэт писал с неё сразу несколько картин, оставляя и возвращаясь к ним вновь. Компания готова была принять кабана-каргу. И она вошла. Толстая, сутулое, со спокойную, сдержанную, ласковой кукушкой и обручальной, крупной хуюшкой в руках кабан-никарагуа показалось из-за спины кабана-карги. Поэт поскользнулся на гладком дубовом коту, взмахнул руками - и как раз писюльком вместо Димы Веточкина ударился об острый угол кабана-коры.

На их пересечении и расширении как раз и стояла та девочка и бык с посохом.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Проба пера

Д. Веточкин

НАЕДИНЕ

(рассказ)

Деревенька растянулась. Я вдоль дороги, как нищенствующий люд у ворот открытого неба в день светлого праздника.

В саду поэт ходит по яблоням в заграничном сарафанчике - читал в шезлонге и делал вкусный салат из поябени. Отдыхая, я стал привыкать к длительным попойкам и вот сегодня решился пройти через деревеньку к коту, примыкающему к самаму себе. Повернув голову, я увидел среди вечерних теней собаку, стоявшую около калитки и примыкаюшую к тому же коту.

Поблёскивает серебряный. Мне становится так хорошо и спокойно, что даже собака въелась в свой обрезанный резиновый хуй, надетый на гладкий дубовый хвост кота. Вначале я, как белый-беленький котёнок, цеплялся то коготками, то колготками за собаку и крался за кем-то под хмурившимся котом, а потом они превратились в огромных щекастых лягушек и запрыгали мне в жопу.

Мухота комнаты и длинная монашеская собака, сидящая в унитазе, не даёт мне срать. Из-за провисшего мокрого подола сарафана поэта, сидящего в раковине, выглядывают полевые коты, смотрят на меня хитрющими глазками и не дают жить.

Забавно, но эта получившая на прощанье сильный удар в спрашившаго нетопырь сабака, напоминает мне поступок ... да и саму мою добрую умную учительницу.

Теперь я здесь никого не знаю и временно живу у чужом доме. Пришли ко мне от народа, стали жалиться: одолели, мол, пьянчуги, житья не дають, похабничают, испоганили места наши святые..." "Это да,- подумал я, - но как испить жизнь?" Но тут телок-матушка, белобокое, стоявшее у них на голове, остановилось, упираясь лбом в телка-батюшку. Мне стало страшно от того, что один телёнокь стал похож на тень собственной жизни.

- Помогают мне жить они, - вздохнул я. - Признаться, до этого дня я мало обращал внимания на бык-илья-пророк-вань-дурак... Ой, какая прелесть!..

Но тут в комнату ворвались гусь-велсапед и гусь-колобок! - На первом восседал поэт, на втором - гусь-поэт, а за ними выполз латрыга пудель с клёпаным консервной банкой носом, весь замотанный изолентой и шитый золотом. Из народа, казалось что-то обдумывали, и наконец решились вернуть мне память - память детства - ударив в зубы маятником моей бутылки. Лёжа на полу под мерные удары маятника я ощутил, как лицо поэта сделалось похожим на каннибализм с человеческим лицом - не выдержав, я схватил бедного пуделя, притянул к себе и изо всей силы ёбнул ево об земляшку. - Это оказался один из из народа.

ЗАВЯЗИ НАШИХ БАРЫШЕЙ

(рассказ)

К редактору:

Мои произведения никогда не печатались. Я решил написать нечто попсовое, газетное. Надеюсь получить за это кругленькую сумму. Г-н Редуктор, если увидите что-либо непотребное или очень своеобразное, исправляйте. Кстати, упоминание в скобках о моём старом опусе можете сразу же вычеркнуть.

Поэт.

Теперь дочка без трусов не может вспоминать, как ходила она по различным конторам, забегаловкам, рыгаловкам, шаражкам, лупанариям, клоакам за хлебом, без стыда; замечательным было и то, что без стыда рассказывали когда-то, что шапочка её была похожа на презерватив. Мало кто в городе знал об этом, потому, возможно, она и держалась пока... (Как литератору мне не приходилось заниматься подобными фигурами - раньше я писал другое, вот, например, из последней повести: "На краю усадьбы, ближе к роднику, рос кенар. Был ли под ним своеобразный корень, трудно было понять. Фанерные щиты с надписями "Если б я увидела себя со стороны, я бы тоже подумала: никогда так не опущусь" сломали"...). Рыженькая Ленка - её единственный поздний ребёнок - была чуть старше её самой.

Как-то ночью кто-то неслышный обманул его, зайдя сзади. А фламингоу, который рос рядом, видел всё и передал всё дочери моей дщери, которая повадилась еженощно навещать фламингоу, вероятно из-за того, что своеобразный корень у него был.

По мере того, как проходило время, все уже начали говорить о таких вещах, как "кенар", "кто-то неслышный" и "фламингоу". Зимой кенар оброс белыми собачьими ягодами. Велика сила любви - я раскопал кенара, старательно обобрал губами ягоды, сложил их в шапочку дочери и принёс домой. Рыженькая Леночка наварила из них литровочку беловатой собачей жидкости.

Как весело без стыда прошёл день! Первое воспоминание: блестела надо мной литровая крыса под луной... Дочери помогают друг другу вытаскивать полторалитровых хорьков. Шерсть как-будто продолжает ерошиться, может быть потому, что хорёк на этот раз какой-то крупный... образовался... (в этих хорьках я насолю огурцов). Дочери сильнее прижимают их к груди, ласкают, что-то говорят, заповедуют что-то, хотелось бы узнать что... но я один хуй насолю в них огурцов - скормлю кенарю, чтобы ягоды были посочней. Литровая крыса сунула мне свой нос в ухо и шепнула что-то (мол, проебёшь огурцы). Я превозмог себя, лицо моё приняло такое выражение, словно я и знать не знаю, что такое огурцы.

Их было всего сорок. Сорок огурцов в обществе хрупкого создания, стоящего рядом с моим тугостоящим сердцем.

Мы поедали пресно-мучнистые огурцы, да весьма вкусные солёные картофельные огурцы, столь бурно разросшиеся на фламингоу за последнее время. Осталось добавить ещё немного: дурно пахнущий фламингоу энергично совершил за этот вечер три раза половой акт с моими дочерьми - может я за это их и прибил. Таким образом, их уже почти нет в живых, а огурцы - хуй с ними...

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

ПОЭТ

ИЗ РАННЕЙ ЛИРИКИ

(восстановлено Д. Веточкиным)

КРЯГ КАК БОЛЕЕ - МЕНЕЕ КРИГ

Стоит один во всей вселенной

Тялок

Воистину ахуенной

Грядой кряха-громовика

Иду у гроба кряга

Ложусь к нему

Учу его

Его как кряга своего

Белеет у кряга отмерзшая рука...

И передстал вдруг предо мной

Тялок ахуенной

У ахуенного тялка

Вдруг побелела вдруг рука

(Как у хряка)

И гроб-пенал!

И гроб-мангал!

И в этот самый грозный миг

Пред нами...

Предо мной возник

Тялок! (Тялок) -

Яво двойник!

Тройник тялка - его рука....

Да, мы забыли про хряка! -

Яво двойник тотчас возник

А мой двойник -

Ябучий хрик.

А гроб всё едет напрямик

И криг и грик

И игрек-игорёк...

И кряг-дорога под ногами

И хряк-коряга на дороге

И на коряге у порога ада

Возникла наквальня-отрада

Он унесёт меня

И кряга моего -

О кряг мой,

Мы птицы с тобой

Возьмём с собой кряга-корягу

Он кряг-коряга -

Я люблю ево.

Вселенная, мой кряг,

И - ничего!

А гроб нам на хуй не нужён

Там холодеют и белеют руки

Возьмём тялка -

Он нам нужён

(Почти как кряг-коряга он)

И гряк и кряг со всех сторон...

Всё это, кряг, уже в аду

И тут звязда ябёть звезду...

---- ---- ----

Кого с собой не забирай

Кряга, кряга-корягу аль тялка -

Из ада в ад, из гроба в гроб -

Один хуй ад...

А рай? -

Хуй в рот.

ПОЭТ

Педагогическая проза

Я дядя Гуща

Я его не лучше

Я мокака

Я макука

Я макика

Я клоака

Я клоика и калека

Я быдло-коллега

Я козёл, осёл и косолапый мишка

Я лохушка мартышка

Я кишка-кубышка

Я кошёлка

Я мошонка

Я варежка

Я кожурка

Я тужурка

Я фуфаечка

Я шапочка

Я чепчик

Я череп

Я заюшко-печень

Я лягушка на курьих ножках

Я лох-квакушка

Я Филя-залупа

Я Каркуша-яйцы

Я дед Мазай, дядя Володя-макушка и зайцы

Я первая в мире ласточка-водокачка...

Я курдючный розовый крокодил Гена-уёба-пеночка

Я Чебурашка-чубук-облучок-чмырь

Я Шапокляк-рыдван-сопля-курган-яблан-рундук

Я лайка-балалайка-белка-котях-жучка-гондон

И я же стрелка-балон

И я кулёк-козерог

Я креатор-педагог

ПРИЛОЖЕНИЕ 3

Д. Веточкин. Стихотворения

Сентябрьская ОЗ

За вздохом утренним насоза

Румянец уст приотворя

Сосал жука я из новоза

В день быстролётный сентября

Перед порхающей сеницей

Сосал навозного жука

Как мерзко выступать сеницей

Сосать навозного жука

Сосать в надежде неуклонной

С голодной разлучась грядой

Сосать тебя о жук говённой

В очах сеницы молодой

----- ----- -----

Бык поднимается

Неисчеслимая

Сила в ней кажется

Несокрушимая

Ты и убогая

Ты и обильная

Ты и могучая

Ты и бессильная

Жук!

В рабстве спасённая

Сердце свободное

Золото золото

Жук!

оглавление архив номеров

авторы ссылки

на главную

о проекте