• Не старалась узнать, как войти в Царство Небесное

Татьяна ВИНОГРАДОВА

(Москва)

ГРЕШНИЦА

полемический конспект списка грехов, найденного в Интернете

Вместо эпиграфа:

Брошюры сей издание осуществлено по милости Божьей и при содействии православного фонда “Благовест”. Саратов ’97.

(Введение: При невозможности совершить исповедь разом из-за большого кол-ва грехов можно исповедоваться постепенно одному священнику по 20-30 грехов.)

Не старалась узнать, как войти в Царство Небесное.

Падала духом.

Стала верующей во вторую половину жизни своей, детство, юность прошли в неверии, не посещала храм, не молилась, не исповедовалась. – Ну вообще ничего. Вы меня понимаете? Нет, ну понимаете или нет?! Ну не до того было! – Господи! Да и сейчас-то! – Ну, короче.

В отчаянии пыталась покончить жизнь самоубийством или думала: “Лучше бы мне умереть”. – Интересно, а кто не думал?

Просфору и святую воду принимала без благоговения... (Ну, как посмотришь, на эту самую святую воду, как её из грязных титанов разливают... – Извините, увлеклась. Так, что там у нас дальше?) ...Разговаривала, сидела, крошки сыпались, святая вода проливалась... – М-да, картинка впечатляет.

Надеялась на человека больше, чем на Бога.

Допускала половую связь до брака. – Гм. Теоретически допускала или как?

Творила блудные грехи сама с собой, с подругой, разжигалась мыслями. – Между прочим, подруге нравилось.

Простирала руки к своему нагому телу, смотрела и трогала руками тайные уды. – М-да. «Смотрела уды». Причем, не просто «уды», а «тайные уды». Где же у меня уды? Ах, ну да, УДЫ!.. Как это я сразу...

Когда случался блудный сон, не читала молитву от осквернения и не делала поклоны. – Как вы себе это вообще представляете – делать поклоны в постели?! Ведь всех же перепугаешь на фиг!..

В автобусе при тесноте испытывала удовольствие от прикосновений, не старалась их избежать. – Нет, уж увольте. Фроттаж, да и флэш-моб – это не для меня.

С мужем жила похотно, допускала плотские удовольствия и даже извращения. –

1) Только что поняла: удо-вольствие – это когда удам волю даешь;

2) А если не с мужем?

3) Насчет «и даже» – огласите весь список, пожалуйста!

Смотрела на обнаженных.

Подсматривала чужую наготу. – Ребят, либо вы страдаете тавтологией, либо я не врубаюсь в нюансы вашего вуайеризма.

При случках животных имела худые желания и мысли. – Да вы что?! – Я городской ребенок! У нас тут – только голуби! И то у них ни хрена не разберешь!

Читала неприличные книги, журналы. – Да, да, да! Литература – это вообще очень неприлично. Рассматривала неприличные статуи (О да. «Мыслитель», например – ишь, чего задумал!), читала “трактаты о любви”. – Ну, Стендаль еще, положим, туда-сюда. (Ой! Извините! Я не об этом!) А вот «Жюстина» – ну скука же смертная!

Обнажалась при других, купалась и загорала в людных местах, занималась физкультурой в неприличном костюме. – Дайте! Дайте мне приличный костюм для физкультуры! Дайте мне безлюдное место для купания! Вон, Сусанна тоже, выбирала-выбирала побезлюднее – а толку? Всюду старцы, всюду жизнь...

Смотрела разные игры и зрелища, танцы, пляски, сама плясала. – Но, заметьте, всё-таки не танец семи покрывал и не под экстази! А вообще-то – Homo Ludens! Sex, Drugs & Rock’n’Roll! Так еще мой дедушка говорил, его за это Джеком Керуаком называли.

Расслабляла свою душу долгою беседою с молодыми людьми другого пола. –Отчего же? Иногда и своего собственного. – «А поговорить?»

Читала любовную переписку (ага, Элоизы с Абеляром, Энгельса с этим, как его, черта...), переписывала, заучивала страстные стихи, слушала страстные стихи (а знаете что: ведь нестрастных стихов – не бывает!), песни, музыку, смотрела кинокартины. (Но кроме индийских!!!)

Любила ходить на обеды, когда приглашают, ела там больше нужного. – И когда не приглашают, тоже. И ела.

Не старалась избегать пиров и часто засыпала с дурными мыслями. – Да нет, засыпала-то после пиров часто вообще без мыслей, а вот наутро...

Кушала рыбу без чешуи и ела жареную кровь. – Не понял?

Любила пить крепкие чай и кофе. – Господи, а этих-то за что?!

Использовала в пищу приправу. – Зато не использовала соль, сахар и герыч, бо белая смерть суть.

Согрешала гортанобесием, т.е. держанием с услаждением во рту вкусной пищи. – Это когда леденцы и мороженое или что??

Употребляла вместе с вином лекарства, чтобы сильнее запьянеть. – Ну, седуксеном под шампунь кто по молодости лет не закидывался? Бывалоча, и травку пивом поливала. Но чтоб текилу с коксом – в жизни никогда!

Согрешала тобакокурением. – Ах, батюшка, да если бы только «табако»...

Падала духом. – Извините, страна такая.

Рисковала жизнью, переходя реку по тонкому льду, перебегала дорогу на красный свет. – Ну да. А потом еще и смеялась.

Писала праздные слова в письмах. – Например, праздное слово «люблю» в письмах к тебе, сволочь!

Спала днем без нужды. – Интересно вы рассуждаете: раз спала, значит, была нужда! Значит, устала!! Потому что всю ночь переходила реку по тонкому льду на красный сигнал светофора!!!

Эксплуатировала чужой труд. – Ты понял? Быстро сбегал за сигаретами! И посуду помыть не забудь, чудовище!

Имею пристрастие к забавам.

Не имею любви к врагам. – Хотя... Любовь к врагам – та-акая забавная забава...

Была избирательна на зло. – А то!

Верила в волшебство, гадание. – Да вы знаете, уже как-то нет...

На кладбище рвала сирень и приносила домой. – Белую. В предрассветном тумане. После ночного дождя. С неё летели капли и звезды... – К сожалению, никогда.

В детстве бегала и играла в прятки на кладбище. Вопрос поставлен некорректно. Двойное управление. Ребята, не экономьте на редакторах! – В любом случае, ответ отрицательный. Понимаете, кладбища рядом не было. Но идея богатая.

Называла бессловесную скотину именами святых угодников: “Васька”, “Машка”. – Бессловесная скотина радостно мяукала в ответ.

Не всегда бережно общалась со словом Божьим, например, пила чай и читала Евангелие. – Of no comment.

Лечилась у экстрасенсов. – Но ведь не помогло! Ведь тогда грех должен как-то минимизироваться? Ну, если не помогло?

Вставала есть и пить ночью. – А утром каялась перед напольными весами.

Грозила кулаком. – Ну, это уже после лечения у экстрасенсов.

Скучала, мечтала о путешествиях.

Путешествия совершала от скуки, бесцельно. - Вы хотите сказать, что я должна совершить целевое паломничество? А можно на Афон?

При поездках не сохраняла мирного душевного состояния, теряла его надолго.

С любопытством смотрела, спрашивала, слушала.

Спрашивала совета у людей, не имевших духовного разума, и принимала их советы. - Ну, не знаю. В общем-то, люди были хорошие...

Имела пристрастие к одежде, заботилась о том, как бы не запачкать, не запятнать, не задымить, не запылить, не замочить. - То есть «Дьявол носит Прада», а грязные бомжи - безгрешны?

Согрешала многоспанием, смущением. - Ну да, особенно когда, проснувшись, в смущении смотрела на будильник.

Долго лежала и нежилась в постели, не сразу вставала. - Мало того, еще и стихи, лежа в этой самой постели, сочиняла.

Часто разжигалась мечтаниями.

Самоуслаждалась (спесь). - Ну, спасибо за уточнение. А то я уж подумала...

Нежила плоть душем и ванной. – Вот-вот.

Слушала и напевала мирскую страстную музыку. – Покуда нежила плоть душем.

Вспоминала о различных вкусных кушаньях. – И варила на завтрак овсянку.

Пользовалась душистым мылом, кремом, пудрой, красила брови, ногти и ресницы.

Пользовалась духами, одеколоном и др. ароматами, воскуривала индийские благовония. – Нет, тибетские круче.

Красила волосы и подмолаживалась, посещала “салон красоты”. – Для тебя, сволочь.

Забавлялась лицом своим, глядя в зеркало, делала гримасы.

Говорила голосом неестественным, пользовалась артистическими приемами. – Ну да, ну да: манипулировала людьми, режиссировала ситуацию... И вообще – в ГИТИС надо было поступать! В ГИТИС!

Была прихотлива в пище, одежде, убранстве комнаты, красивое одеяло, подушки с кружевами. – Нет, нет и нет! Ненавижу рюшечки! – Скромный протестантский дизайн от «IKEA».

Имела недушевнополезные знакомства. – Ты понял?

Не думала, что ждет меня за гробом.

По дороге в церковь заходила в магазин. – А по дороге в магазин заходила в Дамаск. А по дороге в Дамаск... Так, хватит.

В храме смотрела на часы.

Не писала утешительные письма тем, которые находятся в болезни, скорби, унынии. – Да?! А мне их хоть кто-нибудь когда-нибудь писал?! «Prozak» надо жрать, а не писем утешительных ждать!

Подарки (конфеты, пирожные) съедала сама, когда можно было отдать с пользой для души, например, больным или детям. – Или тебе, сволочь.

Спрашивала ненужное.

Плакала о временном.

Страдала прожорливостью.

Дерзко поднимала глаза.

Искала развлечения в земном: живописи, частых визитах к знакомым, слушала приемник. (Угу. На средних волнах на частоте 1044 мегагерц.) Смотрела телевизор и не считала это за грех. – Нет. Телевизор – реально грех. «Грех пред небом, грех пред естеством...» Лучше уж DVD. А новости – из Сети.

Ходила сама и водила детей в театры. (Так. Опять. Ну говорила же: на редакторах не экономьте!) Смотрела спектакли и передачи по телевизору, слушала оперы, где актеры играли Спасителя, Божию Матерь, апостолов, участвовала в распространении кассет с записями этого кощунства. – В особенности, кощунства с Ианом Гилланом. Зато терпеть не могу страсти по Мэлу Гибсону и последнее искушение Скорсезе. Это меня хоть как-то извиняет?

Посещала кафе, рестораны, устроенные в церквях. – В храме Христа Спасителя, кажется, предусмотрен банкетный зал?

Ходила по храму без нужды.

В храме шумела, стучала, мотала головой из стороны в сторону, искала нужных людей. – См. также фильм «The Exorcist».

Выходя из храма по нужде, не корила себя за это.

Идя по городу, смотрела по сторонам.

Постучав в дверь, входила без приглашения.

Проходя по улице, заглядывала в чужие окна.

Бесцельно бродила по базару (шоппинг вприглядку – лучшая психотерапия) и по улице (прогулки – тоже, особенно в дождь, и когда грустно).

Иногда назойливо звонила, чтобы открыли. – Ибо сказано: «Толците и отворят вам».

Ценила писателей, артистов за их талант, а того, что они богоотступники, не хотела понять.

Надеялась на человека больше, чем на Бога.

Падала духом.

Давала взаймы и спрашивала обратно. – Вы правы. Лучше вообще не давать.

Не посылала подарки обидевшим меня.

Не хвалила тех, кто меня оскорблял и укорял. – Видите ли, мой мазохизм не заходит настолько далеко.

В злом человеке не отыскивала добрых качеств и не говорила о его добрых делах и качествах. – Да я только об этом всем вокруг и твержу, а ты не ценишь, сволочь!

Искала справедливости, писала требовательные письма в редакции, жаловалась. – Сиречь признавала прессу «четвертой властью» и имела активную гражданскую позицию? Так это ж по молодости лет, я тогда еще многого не понимала... «Искать справедливости»!.. И смех и грех!

Любила без меры пить соки, газированную воду. – Причем, поглощая «Швепс-Индиан-Тоник», убеждала себя, что употребляю его не иначе как с «Бифитером».

Не сносила зловония от людей без отвращения. – Однако старалась этого не показывать, так что смело можете шить еще и лицемерие.

Чихала, зевала, кашляла, сморкалась перед людьми. – Сидя в очереди к участковому терапевту.

Изнемогала от излишнего старания к рукоделию, когда шила. – Вау! А видеоролик можно?

Слушала пустые слова, записанные на магнитофон. – Ну, Высоцкого там, Галича, Башлачева...

Каталась на легковой машине, велосипеде, катере для удовольствия. – И еще, между прочим, летала на вертолете! Три раза!

Устраивала свидание на кладбище. – Да что ж вас так клинит-то? Ну да, да, на кладбище. А еще – на пастбище, на торжище, на стрельбище, на гульбище, на чердаке, в подвале, средь шумного бала случайно и в бомбоубежище Главного здания МГУ!

Пугала прохожих, приставала к ним. – Н-ну-у, мы просто аскали на пиво... Не знаю, почему они все меня так боялись.

Имела о себе высокое мнение (кичливое достоинство). – Да нет, ну что вы, я чертовски скромна!

Изобретательно готовила еду. – Станешь тут изобретательной!

Клала ногу на ногу на людях. – А не «на людях», стало быть, – ничего, можно?

Читала различные, запрещенные Церковью, тайные писания. Изучала теософию. – Ага. А еще – антропософию, историософию, семиотику, нейро-лингвистическое программирование и дзэн-буддизм.

Ходила ленивой походкой, придавала голосу нежность, надевала красивые платья, платки, модельную, модную обувь. – А я-то, наивная, полагала платки неотъемлемой частью православного дресс-кода...

Была любезна с иронией, увещевала с колкостью, убеждала с обидой, обличала с гневом. – Ну если до них иначе не доходит!

Чрезмерно увлекалась работой. – Угу.

Мечтала о трудах своих, хотела, чтобы заметили их, оценили.

Надеялась на человека больше, чем на Бога.

Спрашивала ненужное.

Плакала о временном.

Не старалась узнать, как войти в Царство Небесное.

Дерзко поднимала глаза.

* *

«Царице моя Преблагая,

надеждо моя, Богородице...

Зриши мою беду,

зриши мою скорбь.

Помози ми, яко немощну,

окорми мя, яко странна...»